В этом настроении - смесь энтузиазма с элементом скепсиса - я к вечеру прилетаю в Филадельфию и останавливаюсь в скромном, по американским меркам, мотеле, километрах в пятнадцати от Центра. Здесь я познакомилась с американкой, которая тоже приехала для участия в семинаре. Примерно одинаковый срок беременности (три и четыре месяца) очень сближает нас. Вскоре мы съедемся в один номер гостиницы, а через восемь дней расстанемся навсегда. Эта женщина, которая в течение недели была моим зеркальным отражением и присутствие которой давало мне столь необходимое тепло, останется лишь воспоминанием, даже имя ее будет забыто.

По-моему, я нашла ее в списке участников семинара: Серита! Серита Белл, приехавшая из своей родной Оклахомы, прятавшая огромные глаза за темными очками. Это была типичная американка, решительная и восторженная, которая, впервые увидев здания XIX века, решила, что они относятся к средневековью. Как она по-детски восторгалась, описывая по телефону своему мужу эти прекрасные "столетние" здания.

Оказалось, что очень многие участники семинара остановились в этом мотеле. В автомобилях недостатка не было, что позволило мне не брать машину напрокат: ведь общественный транспорт в этом гористом и полном частных владений пригороде чрезвычайно редок, как это обычно бывает в Соединенных Штатах. В воскресенье, в 14 часов, мы приходим в Институт реализации человеческих возможностей. В великолепном парке разбросаны здания различных отделений института. Это владения Глена Домана. Как и все в этом парке, они внушительны и прекрасны. Мы собираемся в корпусе Темпла Фея (названном так в честь известного нейрохирурга, учителя Домана, которому Доман, по его утверждению, был очень многим обязан). Сразу видно, что к нашему приезду здесь тщательно готовились. Для каждого лежит именной пакет с расписанием занятий и первыми инструкциями. На обертке золотыми буквами написаны названия отделений института и изображен герб: ребенок, совершающий прыжок с большой раскрытой ладони. Мы попадаем в огромный салон с уютными нишами. Удобно, по-домашнему, расставленные диваны, в изобилии напитки и печенье. В такой приятной обстановке самые разговорчивые беседуют с теми, кто уже более или менее знаком с этим местом. Остальные (в том числе и я) присматриваются, выжидают. Нас около ста человек (75% женщин, 25% мужчин) в возрасте от 20 до 40 лет. Несколько переваливших за 50 лет бабушек.

15 часов. Мы входим в аудиторию, где будем в течение этой недели проводить от 8 до 12 часов. Сотня столов с креслами амфитеатром спускается к обширной эстраде. В глубине ее, в панели, встроены два великолепных книжных стеллажа. Обстановка и мягкий свет создают впечатление тепла. Но это впечатление весьма обманчиво. Температура в аудитории всего 17°! Через четверть часа тепло, накопленное в уютном салоне, улетучивается, и мы надеваем пальто, которые нам предусмотрительно посоветовали взять с собой. Никакой аварии теплосети не произошло. Совсем наоборот: две установки кондиционирования специально поддерживают довольно низкую температуру воздуха для людей, сохраняющих неподвижность. Глен Доман берет слово и объясняет, что эта аудитория была подвергнута тщательному исследованию для создания оптимальных условий восприятия. И, как выяснилось, 17° являются одним из наиболее важных моментов, чтобы поддерживать слушателей в состоянии бодрствования. Я должна подтвердить, что это действительно так, (особенно при хорошем докладчике): никто не дремлет даже на восьмом часу занятий!

Глену Доману около шестидесяти лет. Это полноватый мужчина небольшого роста. Его глаза, превращающиеся в щелочки, когда он хохочет, можно, несмотря на очки, разглядеть с последнего ряда, такую радость и убежденность они излучают. Он напоминает дедушку, как их любят изображать художники, с седыми волосами и бородой, полного энергии и лукавства. Глен Доман приветствует нас и представляет нам своих сотрудников, сидящих рядами сзади него. Еще читая его книгу и знакомясь с переданными документами, я обратила внимание на щепетильность, которую он проявляет, чтобы никого не забыть. Затем каждый сотрудник объясняет, какие обязанности он выполняет в Центре. Тогда-то мы и услышали названия различных институтов Центра:

• "Институт максимальной реализации физиологических возможностей",
• "Институт максимальной реализации физических возможностей"
• и, наконец, "Институт максимальной реализации интеллектуальных возможностей".

Последний имеет несколько подразделений:

• Институт Эванса Томаса занимается проблемами воспитания детей в раннем возрасте (от рождения до пяти лет);
• Интернациональная школа работает с детьми старше пятилетнего возраста;
• и, наконец, Better Baby Institute, чьей задачей является интенсивное воспитание родителей (то есть нас), заключающееся в раскрытии возможностей человеческого мозга и обучении родителей работе с детьми у себя дома.

Каждый сотрудник носит куртку цвета своего института. Все эти люди в нашем распоряжении для ответов на вопросы во время перерывов. Лекция длится 50 минут. Как только прозвенит звонок, она прерывается, будь это хоть на середине фразы, и все направляются в уютный салон, где можно выпить стакан сока, расслабиться и задавать любые вопросы. Ровно через десять минут снова звенит звонок, и мы быстро возвращаемся в аудиторию. Все предусмотрено до малейших деталей. Краткая памятка в пакете просит нас не опаздывать на занятия, не покидать аудиторию во время лекции, а также не курить, не есть, не пить, не заниматься вязаньем или шитьем и ни в коем случае не прерывать лектора. "Каждый из родителей должен следить за собой и не делать ничего такого, чего не мог бы сделать сам лектор!". Я буквально подавлена такой организацией управления нашими поступками. Обычно я предпочитаю сохранять некоторую независимость, но когда подумаешь о неразберихе, которая, как правило, царит на подобных семинарах, то понимаешь, что эта забота совершенно необходима.

Представление сотрудников закончено. Теперь из рук в руки передается микрофон, и каждый из родителей кратко рассказывает о себе и о том, что его привело сюда. Так мало-помалу наша группа расцвечивается краткими биографиями. Здесь есть родители из Филадельфии, добрая половина слушателей приехала из различных мест Соединенных Штатов, несколько человек - из Канады, остальные - из Южной Америки, Европы, Азии. Впервые присутствует также одна мать из Китайской Народной Республики. Ее принимают, как посланницу страны. Очень широкий спектр профессий. И образование самое различное. У некоторых нет диплома; другие имеют по несколько специальностей; основная часть представляет среднее между этими двумя полюсами.

Причины, приведшие нас сюда, в основном совпадают. Кто-то услышал об этом от восторженной приятельницы, кто-то посмотрел передачу по телевидению, некоторые, подобно мне, увидели адрес Центра в книге Домана - и всех привела сюда одна и та же причина. Каждый из нас убежден в огромных возможностях детей и считает, что не помочь им легко усвоить то, что позднее сделать будет значительно труднее, граничит с "преступлением".

В течение трех часов микрофон переходит из рук в руки. Я смотрю на Домана и его коллег, которые так спокойно и неподвижно сидят перед нами, и не перестаю спрашивать себя: почему эти люди, занятые такой серьезной научной деятельностью, тем более Глен Доман, руководящий подобным учреждением, почему они отдают нам так много своего времени? Половину лекций (теоретическую часть) читает сам Доман, делая это с явным удовольствием; кроме того, он обязательно присутствует на всех показах детей. Остальные сотрудники обеспечивают практическую сторону занятий и постоянно находятся в нашем распоряжении. Таким образом они отдают слушателям по одной неделе шесть раз в году. Почему с нами занимаются сами научные работники, а не обученные ими преподаватели? Из-за сотни человек им приходится растрачивать столько энергии! Да и денежные расходы немалые, ведь 450 долларов (50 нам вернули по прибытии), в которые нам обошелся семинар, далеко не покрывают его реальной стоимости, особенно, если учесть все оборудование, предоставленное в наше распоряжение, и количество занимающихся нами людей. Мне понадобилась неделя, чтобы что-то понять, и годы, чтобы проникнуть в этот идеально отлаженный механизм. Но я ничуть не жалуюсь на эту обстановку, которая создает волнующую атмосферу и где мы ощущаем себя единственными и неповторимыми! Этот семинар существует всего несколько лет, а уже привлекает к себе родителей со всех сторон света. И очень это приятно - ощущать себя первопроходцами.

Знакомство с родителями закончено. После тонизирующего чая (или кофе) мы возвращаемся к себе в мотель, готовые со следующего утра начать конкретные занятия. Кроме того, мы захватили с собой около тридцати фраз для внимательного ознакомления. Это первая серия из 89 "кардинальных пунктов, делающих из вашего ребенка замечательное Человеческое Существо". Здесь мы сразу целиком погружаемся в яркий и категоричный стиль Глена Домана, который одинаково жизнерадостно и не допускающим возражений тоном изрекает прописные истины и выделяет самые тонкие нюансы. Знаменитые "кардинальные пункты" - это утверждения и афоризмы, которые часто кажутся совершенно очевидными. Но, однако, где же я их раньше слышала? - Нигде! Развитие мозга не предопределено заранее; это процесс, который можно остановить, замедлить или ускорить в зависимости от обстоятельств. Наследственность и окружающая среда должны быть не тюрьмой, а трамплином; генетический потенциал каждого индивида - это не потенциал его родителей и прародителей, а потенциал всего человечества, то есть тот же, что у Леонардо да Винчи, Шекспира, Баха, Эйнштейна и т.д.

Следующее утверждение кажется мне почти невероятным, но впоследствии я услышу его из уст Альбера Жакара, заведующего отделом генетики Национального института демографических исследований (Париж), когда у него будет брать интервью Рашель Коэн: "Мозговой потенциал, безусловно, огромен, однако существует совершенно неверная теория одаренностей: математические способности, литературный талант... - это бессмыслица. Разумеется, я не отрицаю, что люди обладают большими или меньшими способностями, но если удалить определенные сдерживающие начала, можно с успехом заниматься в любой области. Трудно даже представить себе баснословное богатство человеческого мозга... имея такой багаж, я могу делать очень многое: изучать, рассуждать, изображать; возможность изображать неисчерпаема, если в этом есть потребность, а необходимые материалы доступны".

Но ведь я еще совсем новичок в этих вопросах и в выборе пути полагаюсь на свой инстинкт. Некоторые утверждения смущают меня своей эксцентричностью, например: "Игры и игрушки придуманы взрослыми, чтобы отделаться от детей; дети изобретают инструменты, а не игрушки; дети жаждут познаний, так как думают, что это для них вопрос выживания!" (Не правда ли, такое представление не совпадает с общепринятым).

И вот еще, в заключение: "Все дети - лингвистические гении, поскольку они овладевают иностранным языком (первым) в два года; годовалому ребенку легче, чем семилетнему, освоить второй язык, научиться читать и еще многое другое".

Наэлектризованная этим провокационным чтением, я на другой день снова прихожу в BBI. Нас встречает Доман, который начинает со своих воспоминаний о многочисленных путешествиях по всему миру (не был лишь в Антарктиде, так как там нет детей). Он повидал страны с высокоразвитым общественным строем, а также пребывающие на очень низком уровне развития. Цель его повсюду была одна: наблюдать рождение и первые годы жизни ребенка. Частенько ему доводилось спрашивать у собравшихся матерей, считают ли они, что их дети делают все, на что способны. Каждый раз ему отвечали дружным: "Нет!"

Весьма вероятно, что если бы он задал нам этот вопрос, ответ был бы таким же. Но он слишком уверен в своих слушателях и не тратит на это время. Он любит повторять, что процент эгоистичных, недостойных и грубых по отношению к детям матерей очень мал, и ему таких встречать не приходилось. Охотно ему верю!

Шимпанзе должен вести жизнь абсолютно такую же, как его родители, передавшие ему в неизменном виде весь свой опыт, восходящий к началу рода. У людей все обстоит совсем не так. Не говоря уже о пути, пройденном человеком от пещерного образа жизни. Стоит лишь сравнить стиль жизни наших родителей и все, что было в их распоряжении, со стилем нашей жизни, чтобы стало совершенно ясно, что утверждения типа "я был так воспитан и не вижу в этом ничего дурного, почему же для наших детей это уже не годится?" абсолютно абсурдны. Человеческая натура постоянно стремится к расширению горизонта. И наши дети будут это делать с нами или вопреки нам. Так поможем же им, "подставим им наши плечи", как удачно выразилась мать Домана.

"В задачу семинара, - продолжал последний, - не входит ни что-то продать, ни в чем-то убедить и еще менее кого-то переделать. Наша цель - рассказать и продемонстрировать за 50 часов то, к чему мы пришли в результате 40 лет исследований. Я буду сражаться за ваше право думать иначе, чем я", - в этом заявлении сказывается военное прошлое Глена Домана, героя второй мировой войны, который и в работу Центра внес армейскую точность.

"Матери привели род человеческий от каменного века к веку просвещения, а затем, вот уже более двухсот лет, им на помощь пришли профессионалы (педиатры, педагоги, различные психологи), которые сбивают с толку родителей, высказывая диаметрально противоположные суждения, введя (под влиянием безликой и механизированной организации промышленного производства) обобщенное обучение, постоянно радикально изменяя его методику без существенного результата. Именно благодаря этим профессионалам мы за двести лет шагнули из века просвещения в атомный век, но стоит ли этим гордиться?"

Так закончил Доман свою лаконичную речь при молчаливом одобрении слушателей. Ведь мы собрались сюда именно потому, что нас приводят в отчаяние недобросовестность, обскурантизм и отсутствие здравого смысла, которые весьма часто сопутствуют организации воспитания наших детей. Таким образом, целью данного семинара, как сказал в заключение Доман, является подготовка "профессиональных родителей", то есть мам и пап, обладающих достаточной информацией о развитии умственной деятельности и умеющих передавать знания самым маленьким детям. Доман, который долгое время занимался проблемами мотивации ребенка, глубоко убежден, что в сути своей все люди, независимо от возраста, одинаковы, а самая лучшая морковка, которую надо повесить перед нашим осликом, чтобы он двигался вперед - это уважение, энтузиазм, чувство чести и достоинства, каковыми он великодушно с нами делился.

Ребенок изобретает инструменты, а не игрушки. Он приходит в мир, как ученый, со своей портативной мини-лабораторией: пятью чувствами. Если какой-то предмет попадает ему в руки, он его рассматривает, щупает, нюхает, пробует на вкус и слушает, какой шум он может производить; затем, пользуясь своими огромными аналитическими возможностями, пытается его разобрать и даже сломать, чтобы понять, как он сделан. Если после этого быстрого исследования предмет оказывается недостойной основой для фантазии, он забрасывает его подальше и полностью утрачивает к нему интерес. Обычно подобное поведение объясняют неумением сосредоточиваться и упрямством, а также низкой интеллектуальной активностью. Взрослым недостаточно видеть у ребенка живой и деятельный, но слишком непродолжительный интерес. Родителям кажется, что для усвоения нового им требуется гораздо больше времени и усилий. И, однако, именно таким способом, нисколько не уступающим самым серьезным методикам ученых, малыш решает самую трудную задачу в своей жизни: он обучается родному языку. Никакой следующий язык уже не представляет таких трудностей, ведь овладевая родным языком, ребенок не только должен запомнить десятки тысяч слов и сотни управляющих ими правил, но и воспринять само понятие абстрактного языка. Все прочее должно показаться ему сущей ерундой. А мы вовсе не считаем это подвигом, не боимся перегрузить его мозг чрезмерным многословием. Мы хохочем, когда он проявляет свои потрясающие аналитические способности и умение делать выводы. Однако именно так объясняется стремление ребенка к словотворчеству, ведь он говорит слова, которых никогда не слышал: "я возьмил", "я отлез". Когда он говорит "я возьмил" вместо "я взял", значит, он понял, что слова, которые мы называем глаголами (безусловно, ему этот термин неизвестен) спрягаются одинаково, если они похожи, и так как он часто слышит обращение "возьми!", то и форму ответа образует по аналогии с другими похожими глаголами:

сделай - сделал
спроси - спросил
возьми - "возьмил".

Если вместо "я слез", он говорит "я отлез", значит, он осознал, что, изменяя приставку (этого термина он, естественно, тоже не знает) у слова, можно придать ему противоположное значение:

подошел - отошел
запрыгнул - отпрыгнул
залез - "отлез".

Он получил фактический материал и сам выводит правило. Ему остается лишь узнать, что существуют исключения из правил!

Когда вы это поймете, то вместо того, чтобы смотреть на лепечущего карапуза, как на человеческую личинку, вы увидите в нем студента, готовящего свою докторскую диссертацию. Не более и не менее! Во всяком случае, он заслуживает того же внимания, не меньших расходов и такого же уважения. И уж, несомненно, это значительно более выгодное вложение капитала. Однако после первой эйфории от подобного открытия вы начинаете осознавать весь груз ответственности, который ложится на ваши плечи. Всем известно, что ребенок будет говорить так, как говорят вокруг него. В зависимости от окружения он будет выражаться языком изысканным и отточенным, либо образным, перемежающимся жаргонными словечками, либо, наконец, языком примитивным и грубым. Эти истины всем хорошо известны, но когда вы осознаете, что за первым лепетом скрывается систематический анализ вашей речи, то невольно сделаете вывод, что и вам надо быть на высоте. Слова-паразиты, незаконченные фразы, легко проскальзывающие грубые словечки и т.п. ... Итог не в вашу пользу. И, однако, разве мы не можем говорить правильно? Сразу после рождения первого ребенка наш образ жизни резко меняется. Иногда до такой степени, что спрашиваешь себя, чем же мы занимались раньше? Даже самые ленивые теперь просыпаются рано утром и по нескольку раз вскакивают ночью, самые большие грязнули начинают все лихорадочно мыть и чистить. Так почему же мы не можем следить за своей речью? Ведь по сравнению с прочим это не самая неблагодарная задача.

Примерно так звучит в моей голове монолог, подытоживающий доклады Домана и навеянные им мои собственные размышления.

Но вот, наконец, после этого долгого введения мы приступаем к первому кардинальному пункту: чтение. В 1983 году в Соединенных Штатах было проведено широкомасштабное исследование (в Европе это будет проделано через несколько лет) по установлению реального интеллектуального уровня школьников. Результаты были ужасными:

30% учащихся, имевших среднее образование, признаны "функционально неграмотными", то есть вся их энергия уходила на расшифровку слов и ее не хватало на понимание смысла. Таким образом, им было не под силу понять объявление о предложении работы, напечатанное в газете. Право же, мурашки бегут по коже. Это невероятно, неужели школа все больше деградирует? Так ведь нет же! Вот что пишет Жан Фукамбер (научный сотрудник Национального института педагогических исследований): "Утверждение, что раньше было лучше, чем теперь, является плодом воображения, я бы даже сказал, коллективного заблуждения. Во Франции примерно 50 лет назад в конце начального обучения проводился экзамен по чтению. При этом ученику не задавалось вопросов для проверки понимания смысла прочитанного. И всего 50% сдавали этот экзамен успешно. Причем, не все учащиеся были до него допущены".

Значит, не школа деградировала, а наша цивилизация за несколько десятков лет так стремительно шагнула вперед, что потребовала от людей чрезвычайно высокого минимального интеллектуального уровня, что само по себе явилось революцией. Школа старается по мере возможностей соответствовать этому стремительному движению вперед, но не поспевает за ним. Почему? Для Домана ответ совершенно очевиден: время упущено!

Обучение чтению в школе начинают с шести лет, это слишком поздно. К шести годам баснословные способности к восприятию знаний быстро истощаются. Если мозг ребенка не был натренирован интеллектуальной деятельностью в течение первых лет жизни, ему очень трудно будет достигнуть высокого уровня понимания, особенно при зачастую просто отталкивающих методах школьного обучения. Ведь ни для кого не секрет, что 30% "функционально неграмотных" составляют дети, вышедшие из деклассированных семей, где интеллектуальное стимулирование ребенка практически сводится к нулю и где в доме говорят примитивным языком.

Было бы, наверное, небезынтересно сравнить словарный запас трехлетних детей, которые провели все свое раннее детство, почти что начиная с рождения, в яслях, со словарным запасом детей, воспитывавшихся родителями, которые, даже не интересуясь специально совершенствованием умственной деятельности, стремились, чтобы их сын или дочь нормально развивались. Однако это практически невыполнимая задача, потому что существует категория пап и мам, которые, возвращаясь с работы, испытывают такую радость от встречи с ребенком, что за имеющиеся в их распоряжении два часа делают иногда больше, чем другие за целый день.

Мои размышления прерываются появлением ребят из Института Эванса Томаса и из Интернациональной школы, пришедших со своими мамами. Последние - это "профессиональные матери с полной нагрузкой", то есть они прошли курс семинара и все свое время отдают исключительно физическому, интеллектуальному и социальному стимулированию своих детей по методу BBI. В зависимости от получаемых результатов они приглашаются в так называемую заочную школу Института Эванса Томаса при обязательном условии посещения семинара также и отцом. Эти мальчики и девочки воспитывались по данной методике с самого рождения или с того момента, как родители открыли для себя существование BBI. Малыши в возрасте до четырех лет приходят раз в неделю с мамами в Институт Эванса Томаса получить советы и указания. Дети четырех-шести лет, достигшие требуемого уровня развития, могут быть зачислены в Интернациональную школу. Каждое утро в течение двух часов они (все так же вместе с мамами) присутствуют на занятиях, а затем возвращаются и продолжают свое обучение дома.

Ребятам очень нравится демонстрировать свои успехи. Поэтому в качестве большого поощрения самых активных приглашают выступить перед родителями-студентами и показать, как весело им получать свои знания.

Дети постарше очень возбуждены, глазки блестят! Они мне напомнили мое состояние в день представления в муниципальной консерватории сценок из драматических спектаклей. Мне тогда очень повезло, я занималась у замечательного преподавателя, уважавшего личность каждого ребенка и превратившего день экзамена в увлекательный театральный праздник для детей и родителей. Как я уже говорила, радость ребенка видна безошибочно. И здесь все дышит ею. Самые маленькие, те, которым еще нет двух лет, более заинтересованы, чем возбуждены. Невозможно сказать заранее, как они себя поведут: либо они отвечают свой "урок" как дома, не обращая внимания на перемену обстановки, либо становятся лицом к зрителям, совершенно ошалев от направленных на них двух сотен восхищенных глаз.

Сегодня самому маленькому шесть недель. Он появился с мамой и старшей сестрой Донной (восемь лет), которые учат его читать. Вот именно! Это не то, что в книге "Я учу читать моего малыша", в которой предлагается начинать самое раннее с десяти месяцев. Здесь обучение начинается сразу после рождения! Малыш лежит на животике в позе сфинкса, а его сестренка, стоя на коленках перед ним, держит в руках несколько белых листов картона, на которых огромными красными буквами написаны слова "Марк, мама, папа, Донна". Она держит их, сложив стопкой и быстро меняя карточки, при этом каждый раз громко и весело произносит слово. Все вместе занимает несколько секунд, после чего мама хвалит детей. Следующий мальчик, трехлетний Пол, преподносит нам неожиданный сюрприз. Его мама раскладывает перед ним карточки, немного меньшего размера, чем в предыдущем случае, с трудными словами типа: "планктон", "вид", "гермафродит" и т.д. Он громко по очереди их читает. После этого мама, похвалив его, убирает карточки, оставляя лежать всего две. Затем она достает другие карточки с толкованиями слов, показывает малышу одну из них и громко читает: "растение или животное, обладающее мужскими и женскими органами". Маленький Пол смотрит на два лежащих перед ним слова и дает маме карточку со словом "гермафродит". И так далее. Зал взволнован. Наиболее скептически настроенные спрашивают себя, в какой степени он узнает две соответствующие карточки, не понимая смысла того, что читает мама. Другие, растерянные и озадаченные подобной перспективой, далеко превосходящей их самые дерзкие мечты, не могут поверить своим глазам.

Чудеса продолжаются. Хлоя (четыре года) сидит перед разложенными карточками со словами на английском, японском и французском языках (BBI имеет очень тесные связи с Японией. Поэтому здесь настоятельно требуют, чтобы дети изучали японский язык. Считается, что знание второго языка, так радикально отличающегося от английского, как японский, больше способствует развитию умственных способностей, нежели знание близких языков). Девочка берет карточки и составляет фразы сразу на трех языках: "Яблоко лежит на столе", "Стул Хлои красный", потом, хитро улыбнувшись: "Корова в ящике", - и хохочет.

Оказывается, это ее любимая игра - писать сюрреалистические бессмыслицы! Затем появляются ученики Интернациональной школы. Шестилетняя Хитер может убедить самых недоверчивых. Чувствуя себя очень уверенно, она, держа в руках номер "Вашингтон Пост", садится перед нами и читает статью из середины о том, что в Соединенных Штатах не хватает преподавателей математики, так как большинство лучших специалистов предпочитают работать в промышленности, где им больше платят. Хитер читает быстро, громко и разборчиво, интонационно осмысленно.

Мама спрашивает ее, о чем статья, и девочка объясняет в детских выражениях и с восклицаниями ее содержание. После этого она берет книгу Марка Твена, которую недавно прочла, быстро рассказывает начало сюжета, останавливаясь на героях, объясняя, где и когда происходит действие, а потом с большим чувством зачитывает нам отрывок из книги, срывая гром аплодисментов. Доман, который, очевидно, хочет развеять сомнения последних скептиков, которые видят во всем этом лишь удивительное упражнение памяти, обращается к Хитер:

Д.: Хитер, ты действительно очень хорошо читаешь. Ты можешь прочесть любой текст?

Х.: Да.

Д. (показывая на два книжных шкафа): Смогла бы ты прочесть нам какой-нибудь отрывок из этих книг?

Х.: Да.

Тогда Доман поворачивается к одному из нас и просит выбрать шкаф. Выбран тот, что слева. Другого он просит назвать полку. Пятая полка. Третий называет книгу - 22; четвертый - страницу - 125. После этого Доман берет указанную книгу (это научный труд под названием "Египетская проблема"), открывает 125-ю страницу и просит Хитер почитать. Девочка читает первый параграф очень четко и удивительно быстро. Два или три раза она спотыкается на незнакомом слове, но затем легко с ним справляется. Закончив, она очень мило раскланивается и идет к своей маме.

Возможно, в моем изложении все это выглядит цирковым представлением, но это, безусловно, не так! Ведь не надо забывать, что для Хитер нет ничего необычного в том, что она делает. Ее маленькие друзья в школе могут то же самое. Она вполне справедливо гордится тем, что умеет читать. Наше восторженное одобрение, безусловно, доставляет ей удовольствие, и она будет стараться еще больше. Разумеется, Доман не просил ее объяснить прочитанное. По тому, как она интонировала фразы, видно было, что поверхностный смысл ей понятен, но нельзя же требовать, чтобы в шесть лет ребенок мог полностью понять содержание вырванной из контекста главы!

Хитер - не единичный случай. Вот белокурый шестилетний Джейсон. Он читает нам отрывок из Толстого, переводит на испанский! Читает он, конечно, медленнее, и губы не очень хорошо слушаются его, когда он произносит слова на этом языке, однако интонации очень выразительны. Мама предлагает ему написать на доске текст песенки, которую он не знает и которую она ему продиктует. Маленький Джейсон устраивается и начинает писать с обычной скоростью человека, пишущего на доске текст, состоящий примерно из тридцати слов. Когда он закончил, мама перечитала текст вместе с ним. Он сделал всего одну ошибку! Написал "fatle" вместо "fatal", что по-английски произносится одинаково.

Наконец появились трое "больших" детей - семь, восемь и девять лет, которые представили нам сценку из музыкальной комедии Гилберта и Салливена "Микадо". Несмотря на то, что их разбирал смех, несмотря на мимику и комические жесты, текст звучал совершенно ясно, и мы могли прекрасно проследить действие. Они закончили и ушли, как уходят дети во всем мире, когда они хорошо повеселились. А мы остались одни, потрясенные, взволнованные, растерянные. Все это так не похоже на то, что происходит повсюду. Впрочем, впечатление, что мы попали на какую-то другую планету, не покидало нас и в следующие дни. Нас еще ожидало немало сюрпризов.

Далее занятие проводят Дженет Доман (дочь Глена), директор Центра, и Сьюзен Эйсн, директор Института максимальной реализации интеллектуальных возможностей. Они объясняют и показывают нам, каким образом следует на практике обучать чтению наших малышей. Методика чрезвычайно проста. На белых карточках из достаточно плотного материала (они не должны гнуться, когда их показывают) размером 15*50 см пишут красными буквами, высотой примерно 10 см, имя ребенка и слова "папа", "мама", а также имена самых близких людей. Вторая серия карточек выглядит так же и содержит название частей тела (нос, рот, нога и т.д.). В третьей серии берутся карточки меньшего размера (примерно 10 см в ширину), буквы по-прежнему красные, а слова - это названия вещей, окружающих ребенка (кровать, пижама, стол и т.п.), и глаголы, обозначающие действие (пьет, ест, идет, спит и т.п.). На карточках четвертой серии пишут черными буквами слова, составляющие структуру фразы (артикли, предлоги, глаголы-связки и т.п.).

Для "урока" следует выбрать такое время, когда малыш хорошо себя чувствует и способен заниматься. Надо его удобно усадить, устроиться прямо перед ним, взять пять-десять карточек (в зависимости от возраста ребенка) первой серии и, держа их стопкой перед его глазами, перекладывать (последнюю вперед и т.д.), громко и весело произнося каждое слово (чтобы узнавать карточки, нужно на обороте мелко написать соответствующие слова). Все нужно делать очень быстро, а заканчивать горячими выражениями радости и похвал. Это следует повторять три раза в день.

Через пять дней одно слово убирают и добавляют другое. И так каждый день - одно новое слово заменяет более старое. Интервал между "уроками" должен быть не менее получаса. На второй день можно добавить вторую серию и повторить ее три раза, а на третий день - третью серию. Ни в коем случае не следует поощрять ребенка сладостями: он обучается быстро, и вы рискуете нанести большой вред здоровью малыша. А главное, какое это жалкое и мелочное вознаграждение по сравнению с уважением и любовью!

Закончив первые серии карточек, переходят к отрывкам фраз ("Пол пьет", "мяч красный", "папа и мама" и т.д.). Наконец приходит очередь первой книги! Ее можно купить или сделать самим - это не важно. Главное, чтобы она содержала не более нескольких десятков слов, а текст был бы написан крупными буквами и четко отделялся от иллюстраций. Каждое слово записывают на карточки, каждую фразу - также на карточки, но большего размера (30*30 см). Все слова пишут черными буквами высотой 3 см. В карточках пробивают по два отверстия, которые соединяют разъемными кольцами. Это и будет первая книга вашего ребенка. Каждый день в нее нужно понемногу добавлять новые слова и фразы.

Когда можно начинать? Эти дамы считают, что возраст ребенка не играет роли, все зависит лишь от родителей, которым зачастую становится не по себе от одной лишь мысли, что младенца надо учить. Надо полностью доверять малышу и не проверять его (чем он меньше, тем хуже это воспримет). Следует учить ребенка читать и верить, что он это может. Доказательством продвижения является удовольствие, которое он получает от "уроков". Считается, что оптимальный возраст для начала обучения малыша - три-шесть месяцев. Начать в год - тоже неплохо. После двух лет ребенка учить будет с каждым годом сложнее. Что же касается цвета и размера букв, то нужно учитывать ритм развития ребенка. Если он совсем маленький, у него ограничены визуальные возможности; в этом случае сохраняют красные буквы до тех пор, пока малыш не сможет заинтересоваться более мелкими черными.

Почему нельзя начинать с алфавита? Потому, что в основе каждого обучения лежит принцип: от известного и конкретного к неизвестному и абстрактному. Буквы алфавита - это полная абстракция. Как, например, объяснить, что такое "а"? Зато, видя эти буквы в различных словах, ребенок в конце концов начнет их узнавать и интуитивно поймет их функцию. Элементами языка являются слова, а не буквы. Впрочем, после того, как ребенок "прочтет" свою первую книгу, ему показывают маленькие карточки с изображением большой буквы на каждой. Так как он уже много раз встречал эти буквы, он может легко их узнать.

Карточки следует менять очень быстро, оказывается, малыш лучше "фотографирует" быстро движущиеся слова. Если он вдруг утрачивает интерес, это скорее всего объясняется тем, что вы очень медлительны. И уж во всяком случае, если ребенок или родитель при этом не испытывают искренней радости, надо немедленно прекратить занятия. Лучше ничего не делать, чем заставлять младенца скучать.

Так закончился первый длинный день. Серита и я снова в мотеле, а с нами еще несколько родителей. Мы обедаем вместе. Все очень возбуждены, но теперь мы уже по-другому смотрим на наше недельное расписание. Особенно интригующе звучит программа завтрашнего дня:

How to Teach Your Baby Bits of Intelligence (Как пробудить в вашем ребенке зачатки интеллекта). Что такое эти "зачатки интеллекта"? Мы получили новые тридцать "Кардинальных пунктов, помогающих сделать вашего младенца замечательным человеком". Они выдержаны в том же стиле, что и первые: краткие, меткие, провоцирующие. На этот раз речь идет о развитии мыслительных способностей. Человек разумен, потому что он использует свой мозг. Ум - это продукт мышления, а не наоборот. Первым условием для проявления ума является способность распознавать составные элементы окружающего мира (то, что Доман называет "факты"), вторым - способность запоминать эти факты, третьим - умение вновь отыскать их в памяти (тем самым эти знания могут быть использованы), четвертым - способность вывести из фактов законы, которые ими управляют, и использовать эти законы для решения различных задач, пятым - умение комбинировать факты и законы таким образом, чтобы на их основе открывать новые. Итак, в основе разума лежат факты. Разум не может существовать, если не будет восприятия и запоминания "фактов". Следовательно, факты являются "элементами разума". И значит, я должна познакомить моего ребенка с большим количеством "фактов". Каких именно, каким образом? Ответ мы получим завтра. Есть и другие пункты, которые меня тревожат еще больше, например, шесть первых лет жизни ребенка представляют собой процесс создания гения; достаточно легко сделать гения из ребенка до шести лет, но чрезвычайно трудно сделать из него гения после шести лет. Зачем? Что подразумевается под "гением"? Что общего имеет это расплывчатое и субъективное понятие с таким материалистическим и положительным учением?

Вторник, 9 часов 30 минут. Мы снова в аудитории. Сегодня не будут демонстрировать детей, не будет веселой перемены. Это день серьезных занятий.

"Привяжите ребенка на чердаке, где у него не будет контакта с людьми, а вы лишь будете поддерживать его существование. В 18 лет это будет физически недоразвитый, неисправимый идиот. А ведь при рождении он так же, как и вы, имел высокий потенциал, реализовав который, он бы превзошел все свершения Леонардо да Винчи!" - так начал свою лекцию Доман. Разум не является неизменной категорией, лежащей в основе интеллектуальных способностей индивида, это - продукт мозговой деятельности. Чем больше человек упражняет свой мозг, тем умнее он становится. И Доман стал приводить цитаты из работ доктора Клозовского, заведующего отделом нейрохирургии Академии медицинских наук СССР. Клозовский взял помет котят и щенков, затем разделил их на две равные группы. Контрольная группа росла в нормальных условиях, а экспериментальная - в меняющейся среде, наполненной различными сенсорными стимуляторами. Между десятым и девятнадцатым днем после рождения Клозовский стал усыплять подопытных, делая это через равные интервалы эквивалентными парами из разных групп, после чего исследовал их мозг. В экспериментальной группе вестибулярная область мозга выросла на 22.8-35%. У животных этой группы объем мозга стал больше! Клеток не прибавилось, но они стали более развитыми. Значит, подобно мышцам, мозг "при использовании" увеличивается! Другой ученый из Беркли, по имени Дэвид Креч, провел подобные же исследования на крысах. И снова мозг крыс из экспериментальной группы оказался гораздо более развит. Креч сделал вывод: "Было бы научно неоправданно заключить, что то, что верно для крыс, верно и для людей; но было бы социальным преступлением не принимать это во внимание. Просто мы не можем этого доказать". После чего пошутил: "Не для того же я посвятил свою жизнь таким исследованиям, чтобы создать более умных крыс!".

Один из американских научно-исследовательских институтов (RCA Corp. Advanced Technology Laboratories) опубликовал очень интересную сравнительную таблицу различных типов "памяти". Вот эта таблица:

Тип памяти	Емкость памяти (в миллионах знаков)
Книга	1,3
Мягкая дискета	2,5
Твердая дискета	313
Британская энциклопедия	12'500
Магнитная кассета IBM 3850	250'000
Американский национальный архив	12'500'000
Человеческий мозг	125'500'000

Весьма красноречивая таблица. Она восхищает Домана и на нас производит огромное впечатление. Ведь все это в двух с небольшим килограммах серого вещества! Однако я считаю, что сравнение неполное. Доман, похоже, согласен со мной. Ведь кроме преимущества емкости, человеческий мозг обладает качеством, которое отсутствует у любой электронной памяти, - интуицией. "О чем вы подумаете, если я вам назову: "Монро, Тэйлор, Грант, Форд,...?" - "Американские актеры и актрисы!" - кричат несколько голосов; Доман продолжает:

"Кеннеди, Никсон, Картер"? - "Да нет, это президенты Соединенных Штатов!" - поправляют другие. "То, что вы сейчас сделали, не смог бы сделать никакой компьютер. Слишком мало информации", - заключил Доман. Так, от головоломки к головоломке, он показывает нам возможности человеческого мозга. Совершенно ясно, что Глен Доман не является поклонником техники. По его мнению, даже лучший компьютер можно сравнить лишь с мозгом насекомого!

И вот, наконец, он заговорил о тех самых "пунктах", которые мне показались очень странными, - о гениях. Начал с цитаты из Джонатана Свифта: "Когда в мире появляется гений, его можно сразу распознать по тому, как ополчаются против него все посредственности". Доман считает, что все люди вышли из одной воды и испытывают определенные трудности. Различие лишь в том, что трудности дураков могут быть связаны, например, с плохой погодой, тогда как для гениев они соотносятся с их талантом. В свой личный список десяти лучших врачей всех времен (список, который начинается с Иисуса Христа и Магомета) Доман включил Джонаса Солка, изобретателя вакцины против полиомиелита. Солк не мог вынести мысли, что не причинившие никому зла дети могут умереть от полиомиелита или стать инвалидами в результате этой болезни. Подобная мысль вызывала у него такую "фрустрацию"^[?], что он нашел настолько радикальный способ победить болезнь, что среди молодежи многие даже никогда не слышали о существовании детского паралича. По мнению Домана, Джонас Солк - прототип гения.

Человечеству необходимы гении. Не существует гениев зла - это абсурд. Не бывает неэффективных гениев, тогда это не более, чем "ходячие энциклопедии". Подлинный гений измеряется результатами его деятельности. Большинство гениев в школе были посредственными учениками (Эйнштейн, Эдисон и т.д.), они скучали там, как и большинство детей; но в отличие от остальных им удалось выйти невредимыми!

Вот примерно, что говорил Доман о гениях, дурная репутация которых выводит его из себя. Именно желая воздать им должное, он стремится увеличить их количество. Ведь, по его мнению, гении создаются. Итак, уяснив для себя идеал и уточнив неясное, остается достигнуть этого идеала. Каким образом? Об этом нам должны рассказать.

Разум - это умение владеть знаниями. Все знания делятся на элементы, называемые "фактами". Эти "факты" усваиваются ребенком прочнее, легче и в гораздо большем количестве в возрасте до шести лет. При условии, что преподносят их добросовестно и эффективно. С этой целью BBI разработал свою методику.

Все человеческие знания подразделяются на десять отраслей:

1. Биология
2. История
3. География
4. Музыка
5. Искусство
6. Математика
7. Физиология человека
8. Прикладные науки
9. Языки
10. Литература.

Эти отрасли, в свою очередь, делятся на категории. Например, для биологии категориями могут быть птицы, рыбы, млекопитающие, цветы, деревья; для истории - короли Франции, президенты Соединенных Штатов, великие события, великие изобретатели; для географии - континенты и океаны, государства Европы, великие реки Азии, государственные знамена; для музыки - оркестровые инструменты, нотные знаки, гаммы, композиторы; для искусства - картины Брейгеля, Рембрандта, Рубенса, соборы Франции, скульптуры Бернини, Родена; для математики - числа, геометрические формы, измерительные инструменты; для физиологии человека - кости скелета, органы пищеварения, органы размножения; для прикладных наук - приборы, химические символы, созвездия, планеты, минералы, автомобили; для языков - слова и выражения на многих языках, группы слов (части тела, пища, животные, антонимы); для литературы - авторы классических детских произведений, персонажи пьес Мольера, французские поэты, великие писатели...

Каждая категория включает наибольшее количество элементов, которые можно отыскать. На белых карточках размером 30*30 см даются изображения этих предметов (фотографии, рисунки и т.д.). Такие изображения должны быть обязательно четкими (то есть как можно более точными и детализированными), единственными (то есть только один раз представленными на репродукции и без какого-либо фона, например, когда речь идет о животном), однозначными (то есть не должны допускать двусмысленного толкования; чтобы два разных элемента не могли соответствовать одному и тому же названию) и, наконец, новыми (которых ребенок прежде не знал).

Эти "кусочки интеллекта" показывают ребенку точно так же, как карточки "уроков" чтения. Один сеанс включает одну "категорию" - от 5 до 10 карточек (в зависимости от возраста и способностей ребенка). Каждый сеанс повторяют три раза в день. На пятый день убирают самую первую карточку и заменяют ее новой и так далее, пока "категория" не будет исчерпана.

Второй этап обучения этим методом называется "программы интеллекта". После того, как ребенку продемонстрировали таким способом около тысячи элементов, начинают повторный показ, но теперь сопровождающийся характеристикой, именуемой "программой развития интеллекта". Например, слово "сердце": "сердце имеет размер кулака, а весит менее полкило"; слово "скрипка": "у скрипки четыре струны". И конечно же, надо стараться выбирать (особенно для первых "программ интеллекта") необычные, запоминающиеся характеристики, например: "Французский король Карл VIII умер, стукнувшись головой о дверь" или "Композитор Чайковский одной рукой дирижировал оркестром, а другой поддерживал подбородок, боясь, что он отвалится". Пройдя все элементы по первому разу, их повторяют уже со второй характеристикой, второй "программой интеллекта", и так далее до десяти раз. Таким образом, элементы и категории начинают взаимно перекрещиваться, дополняя друг друга: такой-то автор родился в такой-то стране; такое-то животное живет на таком-то континенте и т.д. "Программы интеллекта", которые были простыми и забавными, становятся все более сложными и абстрактными. Так, последними характеристиками для животных будут понятия: семейство, род, вид.

Итак, Доман программирует мозг наподобие презираемых им компьютеров. Почему бы и нет? Разве в концепции последних не исходили из функционирования мозга? Вполне вероятно, но тем не менее такой подход мне кажется упрощенчеством. И мысль о том, что ребенок знакомится по одинаковой схеме с Джокондой и бельгийским флагом, меня просто шокирует. Впрочем, Доман любит повторять (и это мне чрезвычайно нравится в нем), что хотя метод BBI, по их наблюдениям, является наиболее эффективным, но это всего лишь способ обучения. Наилучшей методикой является та, которая делает счастливыми родителей и ребенка при условии соблюдения основных принципов. Стимулирование развития своего ребенка - это всегда беспроигрышная ставка! Если только ребенок при этом получает удовольствие (как бы плохо вы ни делали свое дело), он обязательно извлечет из этого пользу.

Третий день начинается панегириком матерям. Под такой лавиной похвал собрание испытывает двойственное чувство: с одной стороны, удовлетворение ("наконец-то признали наши заслуги"), с другой - смущение ("не надо уж так преувеличивать!"). Доман вообще склонен к тенденциозному упрощению, недаром он так любит повторять: "Матери привели нас от каменного века к веку просвещения, профессионалы - от века просвещения к атомному веку". Ему, конечно, не раз приходилось слышать доводы о том, что воспитание детей - слишком серьезное дело, чтобы поручать его матерям. И тут уж он, который считает, что для обучения ребенка наиболее динамичным сочетанием является комплекс мать - дитя, не может удержаться от соблазна сесть на своего любимого конька.

Да, конечно, восстановление матери в правах с помощью домашнего очага - это прекрасно! Создавать новый мир, воспитывая близкие существа, - разве может быть более благородная задача? Новый мир постоянно возобновляется, чтобы заполнить отсутствие корней. Глаза Сериты и других слушательниц блестят.

Мне же немного смешно. Но хотя я и не попалась в утопическую ловушку, предлагающую заняться созданием "нового человека", эти речи находят отклик и в моей душе. Задолго до встречи с Доманом я прекрасно понимала, что нельзя легкомысленно относиться к решению иметь или не иметь детей в обществе, проявляющем некоторые признаки упадничества, и в мире, стремящемся к полному саморазрушению. Тем более, что я принадлежу к этому первому поколению женщин, способных эффективно управлять процессом деторождения. Безусловно, главное, что меня побуждало - это импульс продолжения жизни. Но кроме того, во мне всегда присутствовало то, что воспитала моя мама, о чем она говорила со мной в минуты нашей близости и откровений:

желание, чтобы ее дети были элитой, но не в области богатства или власти, а элитой глубинной, с высокими моральными качествами и стремлением к знаниям. Какая мать не хотела бы этого? Да, не без задней мысли приехала я в Филадельфию!

Следующее занятие - математика. Похоже, что почти все мы "обесчисленны", подобно тому, как некоторые бывают "безграмотны". То есть мы представляем себе числа символами, а не в виде конкретной реальности. Мы можем определить количество предметов, в беспорядке разбросанных перед нами, если их не больше 10, самые способные - 12. Тех, кто может с одного взгляда пересчитать большее количество предметов, называют феноменами. Для прочих, большинства из нас, числа более десяти являются лишь символами. Если нам говорят "пятьдесят три", мы не представляем себе пятьдесят три предмета, а видим символ "53". Это все равно, как если бы слово "банан" вместо того, чтобы вызвать у нас образ фрукта, ассоциировалось только с написанным словом "банан". Почему так происходит? Доман считает, что мы хорошо разбираемся в реальных числах до десяти, потому что с ними познакомились дома в конкретных обстоятельствах. Далее родители полагаются на школу, которая очень быстро переходит к систематическому использованию символов. Такой способ математического "мышления", считает Доман, мешает нам глубоко вникнуть в манипуляции числами и вынуждает прибегать к трюкачеству в виде письменного счета, а в последнее время - к протезу в виде вычислительной машины. Доман не устает поносить это ничтожное устройство со смехотворными способностями, которое регулярно одерживает победу над великим человеческим мозгом при соревновании в устном счете!

И однако, такая задача вполне выполнима. В BBI разработан метод, который должен обеспечить развитие реальных знаний в области чисел и позволить маленьким детям стать чемпионами устного счета. Этот метод заключается в том, что аналогично с обучением чтению и "энциклопедическим знаниям" ребенку демонстрируют белые карточки, на которых в беспорядке разбросаны красные точки. Всего сто карточек (30*30 см), на которых изображены от одной до ста точек. Их показывают (сменяя одну за другой) ребенку три раза в день, четко называя количество нарисованных на карточке точек. После тридцати точек переходят к сложению чисел. Например, говорят: "1+2=..." и поднимают карточку с тремя точками, говоря: "3" и т.д. Далее готовят карточки с новыми числами и также три раза в день показывают их малышу уже вместе с результатом сложения. Затем таким же способом переходят к вычитанию, умножению, делению и, наконец, действиям с кратными числами. Каждый "урок" длится одну минуту. В таком виде математика становится для ребенка новым языком, в котором всего десять "слов", подчиняющихся правилам без исключений. Ну чем не синекура!

И вот снова перед нами дети, которых мы видели в первый день. Среди них есть несколько новеньких, в частности, маленький месячный японец, мать которого - сотрудник института и который смотрит на все, широко открыв глаза и покачивая головкой. С ним будет проведен первый урок математики. Его мама берет три карточки, на которых крупно изображены соответственно одна, две и три точки, проносит их по очереди перед его глазами, громко произнося: "Один, два, три!". После этого она хвалит малыша, а мы сидим озадаченные. Через три дня занятий мы уже начали понимать методику BBI, но, однако, этот спектакль продолжает нас ошеломлять.

Затем наступает очередь детей постарше - 15- и 18-месячных, которые также проходят свои уроки "кусочков интеллекта". Одному показывают следы животных, другому - различные штаты США. Вид у них и в самом деле заинтересованный. Но ведь они еще совсем маленькие, поэтому их реакция не так наглядна, как у старших. Они попросту бросают на картинку быстрый внимательный взгляд, который как бы говорит: "Да, да, понимаю". И это все.

А вот трехлетний малыш, которому мама показывает большие карточки с математическими действиями типа "15+315*sqrt(144):5=...". Маленький Микаэль уже знаком с этими символами, которые для него эквивалентны словам при чтении. Мама держит две небольшие карточки с цифрами 452 и 792. Микаэль, посмотрев на карточки, дает маме 792. Это действие повторяют несколько раз. Мы ощущаем себя на другой планете. Затем Микаэль переходит к уроку, который можно было бы назвать "исторической зоологией". Мама демонстрирует ряд доисторических животных (все так же на карточках), просит назвать их и расположить в хронологическом порядке появления этих животных на земле, с чем Микаэль очень легко справляется.

Теперь наступает очередь шестилетней девочки, которая меня глубоко поразила. Катя - знаток живописи. Перед ее глазами прошло уже несколько тысяч картин! Сегодня мама раскладывает перед ней десяток репродукций, которые она прежде не видела, но которые принадлежат кисти уже хорошо "знакомых" ей художников. Мама говорит: "Здесь есть Рубенс". Катя протягивает ей Рубенса. "А теперь - Шагал". Катя выбирает Шагала. И так до тех пор, пока остается только три картины. Катя передает их маме одну за другой, называя: "Пикассо, Тулуз-Лотрек, Леонардо да Винчи". Неужели механический показ картин может выработать интуитивное чувство стиля различных художников?

Я уж не знаю, что и думать! А позднее мои собственные дети дадут мне ответ на этот вопрос. Подробный и непростой ответ.

Наконец перед нами развертывается общая игра, приводящая пяти-девятилетних детей в восторг и возбуждение. Назначаются два капитана, каждый из которых набирает себе команду. Приглашают даже нескольких родителей-добровольцев, чтобы, так сказать, усилить команды. Дженет Доман начинает игру, задавая каждой команде по очереди вопросы из самых различных областей знаний: авиация, ботаника, история, искусство, информатика и т.д. Это напоминает интеллектуальные игры досуга, публикуемые в некоторых журналах ("Определите глубину ваших знаний"), и более или менее эрудированные читатели бывают очень довольны, если могут дать точный ответ на половину вопросов. Здесь дети не удовлетворяются таким процентом. Они почти всегда знают ответ, который громко подсказывают взрослым. Безусловно, это относится к областям знаний и к предметам, которые они специально изучали. Но вопросов так много и они такие конкретные, что знания детей и понимание ими этих многообразных вещей не оставляют никаких сомнений. А еще больше бросается в глаза удовольствие, которое дети при этом испытывают. Соревнование детей между собой не поощряется, и когда одна команда не находит ответа, то другой разрешается ей подсказать, что приводит к уравниванию. И все довольны. Все это происходит в очень веселой атмосфере, когда самые остроумные стараются быстро придумать шутливый ответ на нужную тему, чтобы рассмешить всех присутствующих.

Четвертый день посвящен физическому развитию. Доман придает ему чрезвычайно большое значение. Поклонник Ренессанса, он следует девизу "В здоровом теле - здоровый дух", а в качестве модели, которую ему хотелось бы воспроизвести в тысячах экземпляров, он берет Леонардо да Винчи. Но можно ли сказать, что Леонардо - это лишь продукт, рожденный духом эпохи Возрождения? Разве эта эпоха изобилует Леонардо? Это еще одно тенденциозное упрощение, чтобы увлечь слушателей.

Однако девиз "В здоровом теле - здоровый дух" признают практически все педагоги. Тем более такое интенсивное интеллектуальное развитие должно непременно сочетаться с физическим стимулированием во избежание дисбаланса. Доман идет еще дальше, так как его исследования на детях-инвалидах позволили выявить тесную связь между физическим и умственным развитием. Он говорит: "Когда вы развиваете какую-то одну функцию мозга, то при этом стимулируете до определенной степени и все остальные его функции".

Поэтому надо побуждать новорожденного как можно больше двигаться и выполнять новые упражнения. Для этого ребенок должен как минимум 16 часов в сутки находиться на полу, чистом, теплом и ровном. Руки, ноги, локти и коленки малыша всегда должны быть голенькими. Ему следует как можно больше лежать на животике, чтобы раньше научиться держать головку и осознать, что первые движения должны служить для перемещения. Судя по всему, младенец, поставленный в такие условия, раньше начинает ходить. Чтобы помочь ему найти свой центр тяжести, следует проделывать с ним "вестибулярные" упражнения, то есть заставлять кувыркаться и прыгать различными способами (как правило, этим любят заниматься отцы). Начинают потихоньку, затем увеличивают темп, следуя ритму ребенка, который обычно обожает это занятие. Чтобы защитить пока еще хрупкий затылок малыша, можно надеть на него воротник из обернутой в ткань губки. Надо поощрять любовь к спорту: как можно раньше начинать плавание, при первых же робких попытках помогать ходить, лазать. Через некоторое время ходьбу следует перемежать с несколькими шагами бега. Далее спортивная активность возрастает, начинаются прогулки пешком, гимнастика, занятия танцем, туристические походы, велосипед, коньки и т.д.

Кроме того, BBI весьма настойчиво рекомендует еще один вид упражнений: их назвали "брахиация". Эти занятия развивают легочную активность и тем самым способствуют обогащению мозга кислородом. Суть таких упражнений состоит в том, что в комнате параллельно потолку подвешивается лестница, по которой ребенок перемещается, не касаясь ногами пола, на руках, подобно обезьяне. Чтобы прийти к этому, следует уже, начиная с рождения, не менее десяти раз в день вкладывать в ручку малыша палку и, когда он за нее ухватится, его на ней поднимать. С восьми месяцев можно подвешивать малыша на турник, постепенно уменьшая поддержку. К 14 месяцам он уже научится перехватывать ступеньки, а в два года будет делать это вполне самостоятельно. Методика была также разработана в процессе исследований для детей-инвалидов.

На этот раз наша встреча с детьми (уже третья по счету) происходит в парке. Интересно, что большинство из них нам уже знакомо, хотя появилось несколько новеньких. Маленькая четырехлетняя Хлоя, которая в первый день переводила нам фразы на три языка, бежит со своим папой на дистанцию 800 м, приходит к финишу свежая, как огурчик, и готовая продолжать. Ведь она может пробежать 4 км! И она - не исключение. Здесь все четырехлетние дети пробегают 4 км, а шестилетние - 9 км. Это средние цифры!

Мы переходим в гимнастический зал. Малыши со своими мамами делают различные упражнения для развития вестибулярного аппарата, ползают, бегают на четвереньках, выдерживают равновесие на бревне и совершают многочисленные прыжки. Шестилетний Джейсон, написавший такой замечательный диктант, здесь общепризнанный чемпион по "брахиации". Он начинает показывать такие сложные трюки, что падает, но затем поднимается, немного обескураженный, и сразу же возобновляет свои фокусы.

А вот и собственно гимнастика. С четырех лет дети умеют делать колесо, пятилетняя Мишель выполняет колесо даже на бревне! Ребята занимаются акробатикой. Видно, что они в этом деле далеко не новички. По техническим причинам нам не показывают бассейн, поэтому мы не можем наблюдать их успехов в воде. Мне даже трудно вообразить уровень, которого здесь достигли.

Последний день занятий включает в себя разнообразные темы: питание, иностранные языки, музыку.

Что касается питания, практически ничего нового для меня тут нет. Настоятельно рекомендуется кормление грудью до шести месяцев. Далее идут советы, полные здравого смысла, относительно сбалансированности питания. После всего, что нам перед этим показали, я чувствую, что возвращаюсь на землю. Однако не все так считают. Одна мамаша, которая, по американским меркам, близка к ожирению, жалуется, что вопросам питания уделено так мало времени: перед ней предстает неизвестный мир, в котором ей следует в течение всего дня питаться лишь солеными орешками. Только в Америке можно встретить людей, у которых готовая свернуть горы любознательность сочеталась бы с полным невежеством.

Занятие по иностранным языкам освобождает меня от подспудных опасений. Я знала мальчика, который воспитывался в семье, где родители говорили одновременно на двух языках: французском и польском. В три года он изъяснялся с большим трудом. Поэтому мне казалось, что ребенок должен сначала хорошо освоить родной язык, а в три-четыре года можно начать обучение второму языку. Похоже, что я была не права. Главная ошибка в воспитании мальчика заключалась в том, что в этой семье не проводилось различия между двумя языками. Домашний язык составлял как бы польско-французский диалект. Очень важно, чтобы малыш знал, что существуют разные языки. И поскольку ребенок начинает понимать задолго до того, как может это проявить, следует предупредить его о переходе на другой язык заранее и не "перепрыгивать" без конца с одного языка на другой. Желательно, чтобы на разных языках говорили разные члены семьи, либо одни и те же люди, но в различное время дня, а момент перехода с одного языка на другой сопровождался объяснением - своеобразным ритуалом, что сейчас будут говорить на другом языке. При этом обязательно нужно называть на этом языке, например, разные части тела, которые ребенок уже хорошо знает. Естественно, что успехи малыша будут пропорциональны тому, что произносят в его присутствии. Ведь ребенок, который слышит в день всего несколько десятков фраз, даже на разных языках, никогда не может развиваться так же успешно, как малыш, с которым подолгу разговаривают, знакомят с окружающим миром, рассказывают сказки и поют песенки.

Лекция по музыке открывает нам доступ к этой магической области, в которой большинство из нас ощущает себя чужими. Оказывается, для того чтобы обучать своего ребенка музыке, вовсе не обязательно иметь музыкальное образование. Необходимо лишь знать принципиальные установки, с которыми нас познакомили и которые годятся на все случаи жизни, горячо желать, чтобы ребенку привилась любовь к музыке, а также располагать пластинками, музыкальным словарем и не фальшивящим ксилофоном. Даже у маленького ребенка можно развить музыкальный слух. Для этого ему следует ежедневно проигрывать гамму, называя ноты. Можно научить его читать ноты таким же образом, как обучают родному языку. Но самое главное - надо петь. Даже если вы поете фальшиво, ребенок это очень быстро поймет благодаря ксилофону и пластинкам. Самое главное, чтобы он видел, что музыка доставляет родителям удовольствие. Придумайте куплеты, пусть самые примитивные, чтобы показать ему, что это несложно!

И вот наступила последняя встреча с детьми, пожалуй, наиболее волнующая. Сначала идут самые маленькие. Шестимесячный Николаc внимательно слушает, как его мама играет гамму на ксилофоне. Затем его двухлетний братик выбирает нарисованные на карточках ноты и проигрывает их на инструменте. Трехлетний Микаэль (который в среду сразил нас своими познаниями в палеозоологии) разбирает ноты одной из арий оперы Верди.

Кроме того, эти малыши занимаются игрой на скрипке по методу Судзуки. Пятилетняя Мишель (которая накануне делала колесо на бревне) каждый день занимается со своей ставшей репетитором мамой. Сегодня мама помогает ей исполнить менуэт Баха. Метод Судзуки так же, как метод Тиммерманс для плавания, требует, чтобы ребенка обучала сама мать. На еженедельных занятиях у преподавателя вырабатывается лишь программа на неделю, настоящее же обучение проводится дома. Таким образом, мамы должны научиться держать скрипку. И вот эти "мамы BBI" выходят на сцену и под управлением сына одной из них начинают слаженно играть медленную часть фрагмента какой-то пьесы. Представьте себе, это был самый волнующий спектакль из всего, что мы видели. Каждый из присутствующих наконец осознал, что такая методика воспитания способствует обогащению культурного багажа самих родителей. Однако очень скоро эстрада снова отдается детям. Шумной ватагой они выбегают на сцену и демонстрируют освоенную накануне хитрость. Вот малыши выстроились в ряд, и каждый играет своим смычком на скрипке соседа слева - это называется "змейка". Удовольствие, которое они испытывают при выступлениях, нас всегда восхищало, но на этот раз зал был как бы наэлектризован.

Судзуки выбрал именно скрипку, потому что этот инструмент может быть такого небольшого размера, что его способны держать даже совсем крохотные дети. У малыша возникает такая степень близости с его маленькой скрипкой, что инструмент становится для него чем-то вроде волшебной куклы. Судзуки разработал совместные упражнения, приучающие ребят играть в ансамбле, а также методику "раскованности при концентрации внимания", что нам и демонстрируется. После "змейки", в которой участвовали все дети старше трех лет, выходят четырех-шестилетние и начинают играть мелодию припева песенки "Как мне маме объяснить...". При этом преподаватель переходит от одного к другому и задает самые нелепые вопросы: "Какого цвета глаза у твоего папы?", "Кто сочинил „Гимн радости?"", "Что ты ел сегодня на завтрак?" и т.д. Каждый раз малыш отвечает, не прерывая игры, даже если вопрос заставляет его рассмеяться.

Наконец наступает очередь самых старших (семь-девять лет). Преподаватель переходит от одного к другому, наигрывая музыкальную фразу, состоящую из полудюжины нот, и каждый ребенок ее воспроизводит. Потом преподаватель играет незаконченную фразу, которую малыш заканчивает в той же тональности. Далее в шапку складывают свернутые бумажки с названиями произведений из их общего репертуара. Каждый ребенок вытягивает билетик и играет доставшуюся ему по жребию пьесу. Затем все дети собираются, чтобы продемонстрировать совершенно удивительное упражнение на раскованность. Они выстраиваются в цепочку один за другим. Девятилетний японец Фумио становится впереди, дети начинают играть мелодию "Как мне маме объяснить..." в сопровождении аккомпаниатора, который помогает им выдерживать ритм. Не переставая играть, они должны в точности повторять все движения Фумио. И вот они идут, становятся на колени, прыгают, садятся и поднимают ноги, снова встают, кружатся и т.д. Проделывают все это со смехом, но не путаясь в мелодии. Так они нас и покидают - под дружные аплодисменты с Фумио во главе.

"С чего начать?" - так называется наша последняя лекция. Вы возвращаетесь домой, рассказываете обо всем супругу и смотрите на свое чадо другими глазами. После этого решаете, что вы будете делать: ничего, немного или много.

Если ребенку еще не исполнился год, лучше всего начать с "кусочков интеллекта" и математики, если он постарше - попробуйте приступить к чтению. Но главное, начинайте с того, что вам больше всего нравится, в чем вы чувствуете себя уверенно.

При этом основное, что вы должны всегда помнить: вам надо быть с малышом. Школа постоянно находит возможность дать почувствовать детям, что у них что-то не получается, подчеркивая жирными красными линиями каждую ошибку и совершенно не обращая внимания на то, что они знают. Когда-то вы сами страдали от этого, не заставляйте и их испытывать те же чувства. Радуйтесь тому, что уже сделано, ведь в любом случае путь, расстилающийся перед вашим ребенком, - это путь в бесконечность!

Если вы не уверены, что вести своего ребенка дорогой знаний - большое счастье, не делайте этого. Так будет лучше и для вас, и для него. Оставайтесь всегда веселы и не напрягайтесь. Следите за собой, хорошо спите и питайтесь.

Обязательно доверяйте своему ребенку. Если он ошибся, может быть, ему просто хотелось вас подразнить или же было нужно, чтобы вы повторили что-то еще раз. Никогда не обманывайте малыша. Выполняйте все данные ему обещания. Поддерживайте его начинания. Исправляя ошибки, никогда не допускайте неприятных комментариев, а при каждом правильном ответе не забывайте похвалить. Прекращайте занятия до того, как он устанет. Уроки можно проводить только тогда, когда у него хорошее настроение и когда он здоров. Будьте постоянно готовы изменить свое решение. Всегда отвечайте на его вопросы. Если вы чего-либо не знаете, не бойтесь в этом признаться и покажите ребенку, где вы будете искать ответ. Высказывайте свое мнение, старайтесь всегда обосновывать его. Не забывайте, что вы воспитываете будущих родителей ваших внуков. И, наконец, сделайте так, чтобы приобретение новых знаний стало для вашего младенца заслуженной наградой.

Этим манифестом, обобщающим основные принципы BBI, заканчивается наша учеба.

Теперь мы снова встречаемся с так называемыми "профессиональными мамами" BBI, которые все свое время, всю энергию и все мысли посвящают физическому и интеллектуальному развитию своих детей. Я смотрю на них и вспоминаю фразу, которую так любит повторять Глен Доман: "В институтах реализации человеческих возможностей мы работаем двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю и триста шестьдесят пять дней в году". Но хотя он постоянно и с гордостью произносит эти слова, мне такая установка представляется ужасной, поскольку она не учитывает прочие потребности человека. Естественно, для него это способ выражаться, возвышенный стиль.

Однако я, с сожалением, отмечаю, что окружающие Домана люди не обладают его жизнерадостностью. Эти "профессиональные матери", которых он учил, собрались, чтобы рассказать о содержании их жизни, о том, что они считают своей основной миссией на земле - они унылы, эти женщины. Среди них есть всего одна, которая благодаря своей прошлой работе (она была диктором телевидения) умеет хорошо держаться. Но ведь я говорю не о внешнем виде (кстати, такое впечатление создалось не у меня одной, мы обсуждали это, когда собирались у себя в гостинице). Эти матери выглядят опустошенными, а их ответы кажутся какими-то застывшими. Молодая женщина из обучающихся под сильным впечатлением от всего, что ей довелось увидеть, наивно спросила:

"Что вы делаете, если вам надо устроить прием, требующий нескольких дней подготовки?".

И диктор телевидения невозмутимо ответила:

"В настоящее время я отказалась от подобной деятельности, я полностью посвятила себя моему сыну".

Мне кажется, что я брежу! Дочь Домана, пытаясь сгладить эту прямолинейность, высказывает предположение, что ребенок может принимать участие в подготовке приема. Диалог продолжается, но между возбужденными и взволнованными слушателями и такими инертными "профессиональными матерями" встала невидимая стена. Я, несомненно, лучше их пойму, когда позднее сама попаду под гипнотическое влечение этого желания - все отдать "плоти от плоти моей".

Однако эта встреча не уменьшила нашего энтузиазма, так как, несмотря на видимую холодность "профессиональных мам" в отсутствии детей, каждый помнит, каких результатов они добиваются от своих малышей. И вот, как и в первый день, перед нами на сцене снова восседает Доман в окружении своих сотрудников. Передавая друг другу микрофон, каждый из нас говорит о том, что его более всего поразило за эту неделю.

Все наши восторги выплескиваются наружу. Некоторые рыдают, другие, чтобы справиться с волнением, делают долгие паузы, кто-то начинает говорить спокойно и вдруг, когда этого уже никто не ждет, голос его срывается. Все чрезвычайно расстроганы. И вот что интересно: если поведение "профессиональных матерей" казалось немного суровым и даже ханжеским, то этот поток слез очень трогал и напоминал мне волнение, которое я испытывала, работая в театре. Теперь я поняла, почему с нами занимаются научные работники, а не действующие по их системе воспитатели. Кто может отказаться принять выражение подобного признания? Доман, этот блестящий оратор, актер, который заставляет меня вспомнить с некоторой тоской об оставленной мной профессии, этот удивительный режиссер (ведь восемь дней он держал нас в непрерывном напряжении, постоянно заставляя переходить от смеха к слезам!) - так вот Доман предпочитает получать справедливое вознаграждение не на том свете, а здесь, причем каждые два месяца. Сто потрясенных людей в один голос повторяют ему одни и те же слова: "Я приехал сюда, потому что верил в большие возможности моего ребенка, но теперь я понимаю, что, несмотря на всю мою любовь и уважение, я его совершенно недооценивал". В этот хор каждый хочет вставить свое личное слово: "До того, как приехать сюда, я уже слышал о вас. И я точно знал, что никогда не выучу японского языка и не освою игру на скрипке. Но теперь я обязательно этим займусь!"; "То, что я приехал сюда это самое выгодное вложение капитала, которое я мог бы сделать для моей дочери"; "Никогда больше, оставаясь дома с детьми, я не буду ощущать себя запертой в четырех стенах. Ведь это лучшая профессиональная карьера, какую можно пожелать!" и т.д.

Так завершается этот семинар - торжественным, с ноткой английского юмора, вручением дипломов "профессиональных родителей". Я рассказала о нем, как запомнила и как его восприняла. Рассказала о том, что произвело на меня наиболее сильное впечатление. Опустила теоретическую часть о развитии и деятельности мозга (я не считаю себя достаточно компетентной, чтобы высказываться на эту тему и даже пересказывать то, что об этом говорилось). Могу лишь посоветовать тем, кого это заинтересовало, поехать к Доману и провести там очень интересную неделю; или, чтобы узнать еще больше, почитать его книги.